Служебные слова (см.)  - важный источник современного пополнения философской терминологии, в которой традиционно преобладали знаменательные слова. В большинстве европейским языков самым частотным словом  - и важнейшей философемой - является определенный артикль, указывающий на определенный, известный предмет, выделенный из класса себе подобных  (см. Tэизм - theism).

В русском языке на первое место выдвигается другое фундаментальное свойство  -   не "выделенность", а наоборот, "вмещенность", выраженнoe предлогом "в". "В" - самое употребительное слово русского языка, оно определяет отношения между наибольшим количеством явлений, как они мыслятся и выговариваются по-русски. По данным  "Частотного словаря русского языка",  из каждого миллиона словоупотреблений  на предлог "в" ("во") приходится  43 тысячи (т.е. в среднем "в" - каждое 23-е слово в тексте).  [1]

Если определенный артикль "the" указывает, что ничто не может быть, не будучи чем-то (этим, а не другим), то предлог "в"  подразумевает: ничто не может быть,  не будучи в чем-то.В-модус определяет пребывание всякой вещи внутри другой:  даже самое малое что-то вмещает,  даже самое великое чем-то объемлется.   Русский язык рассеян в отношении определенности вещей и сосредоточен на их окруженности,  пребывании внутри чего-то.  Вещь определяется не сама по себе,  в отличие от другой вещи,  но через то большее,  в чем она находится.

 "Все во всем"  -  этот древний закон,  выведенный Анаксагором, в языке выступает как лексическая норма, как суммарная воля и мысль всех говорящих,  их коллективное языковое бессознательное.    Через в-модус любая вещь предстает окруженной и окружающей,  притом,  что эти круги входят друг в друга,  как звенья одной цепи:  окружающее само окружается тем, что оно окружает.  Вселенная существует во времени,  а время  -  во вселенной. Мы застаем свое "я"  -  в мире,  а мир  -  в себе.

Что было в начале: курица или яйцо? Так как яйцо пребывает в курице, а курица в яйце, то ответить на этот вопрос можно только одним логическим способом: в начале было  "в".  Такова предложная метафизика этого анекдотического вопроса.

Этот же предлог получает глубокий метафизический смысл как первое слово  Главной Книги,  источника знаний по началам и концам мироздания. Библия, как известно, начинается предлогом "в": "В начале (бе решит) сотворил Бог  небо и землю". Само "в" как бы и образует начало всего, до неба и земли, до самого их разделения.

От анекдота до Библии...  Философии еще только предстоит вывести в поле своего анализа те грамматемы-философемы, которые бессознательно проникают собой язык, т.е. совокупное мышление всех говорящих. Например, без таких  важных для философии понятий, как "сознание" и "материя", можно обсудить множество вещей, важных для ориентации в бытии, а вот без "в" нельзя говорить ни о чем: ни о погоде в Москве,  ни о новостях в газете, ни о красоте в творчестве Достоевского, ни о покупке хлеба в магазине... Попросту говоря, без "в" мы не можем ни вздохнуть (вобрать воздух в себя), ни выдохнуть (вернуть воздух в мир). Так же без "в" было бы невозможно мыслить и существовать, поскольку мышление в форме облекающего его мозга и тела всегда вброшено в том самый мир, который оно мыслит. В свою очередь,  и мир, охватывая мысль своим физическим простором, идеально помещается в пространство мозга.

                                "В"  и основной вопрос философии

Мы попытаемся соотнести основное слово русского языка, предлог "в" - с тем, что считается основным вопросом философии. Вопрос об отношении сознании и материи, при всей его кажущейся концептуальной "избитости", не перестает будоражить философские умы. Не только сходящий со сцены марксизм объявил этот вопрос центральным для философии,  - он находится в фокусе и многих новейших, восходящих движений научной мысли.  [2]   Если согласиться с Б. Расселом, что "прилагательные и имена нарицательные выражают качества или свойства единичных вещей, тогда как предлоги и глаголы большей частью выражают отношения между двумя и более вещами" [3], то не следует ли отсюда, что для выражения отношений между сознанием и действительностью нам нужно искать категории не среди имен, а среди предлогов?

В-модус указывает на возможное решение "основного вопроса" философии об идеальном и материальном. В споре  о бытии и сознании, который ведется на протяжении веков, тезисы сторон можно предельно кратко изложить так:

Мир существует только в сознании.
Сознание существует только в мире.

                Бытие определяет сознание
                Сознание определяет бытие.

Глагол "определять", т.е. задавать предел, ограничивать, окружать собой,  помещать внутрь себя, содержит в себе то же семантическое ядро (сему, универсалию),  что предлог "в". "Определять" - это развертка в действии того, что "в" обознает как чистое отношение: делать так, чтобы нечто находилось в чем-то другом, помещалось внутри другого, ограничивалось бы им как пределом.  "Бытие делает так, что сознание в нем находится, о-предел-яется им".  Таково же значение и глагола "де-термин-ировать", буквально "о-гранич-ивать", "о-предел-ять", от латинского "terminus" (пограничный камень, межевой знак)  и "terminare" (размежевывать, ограничивать, замыкать).

Как же философема В, которая скрыто или явно выступает в формулах основного вопроса философии,   предлагает решать проблему "материального" и "идеального"?

Не на путях идеалистического или материалистического монизма, которые устанавливают одно начало первичным, а другое - вторичным, производным. Это пути редукционизма, концептуального насилия и  субординации в теории и на практике.

Не на пути психофизического дуализма,  разделения двух начал или субстанций - "мышления" и "протяжения", каждая из которых первична, независима и несводима к другой. Это путь концептуального бессилия, дробления и умножения принципов без попытки объяснить их взаимосвязь.

Не на пути эмпириомонизма, который находит промежуточную область "чистого опыта", где психические и физические элементы, субъект и объект неразрывно сопринадлежны друг другу и находятся в отношении "принципиальной координации". Это путь философской идиллии, лишающей мироздание драматической напряженности в соответствии с  требованием эмпириомонизма мыслить мир сообразно наименьшей затрате сил....

Проблема "материального" и "идеального" решается через кольцевую В-структуру взаимной "ввернутости" и "окруженности", которая раскрывает переменную функцию  разных начал в отношении друг друга. Первичное и вторичное меняются местами в объемлющих друг друга горизонтах бытия и сознания.  Философская система, конгениальная языку в его глубинном синтаксисе и в сумме всех  речевых актов о мире,  начинается не с понятий бытия или сознания, а с того простейшего, что включает их друг в друга - с предлога "в". Я всегда застаю свое сознание уже в мире, и вместе с тем всегда застаю мир внутри своего сознания. "Все во мне, и я во всем" (Федор Тютчев).

                                "В" и великая цепь бытия

В классической философии (Декарт, Спиноза, Лейбниц) сложился образ "великой цепи бытия", которая непрерывностью сцеплений ведет от несовершенных творений к более совершенным и к самому Творцу, так что невозможно изъять из этой цепи никаких слабых или посредственных звеньев - они нужны для полноты мироздания.  [4]  Предлог "в" помогает нам  более буквально и вместе с тем концептуально истолковать этот образ, поскольку он описывает модус, каким одно звено сцепляется с другим: одновременно охватывая и  охватываясь. Расплетая "великую цепь", мы получаем отдельные разорванные звенья: "бытие" и "познание",  "материя" и "дух", "объект" и "субъект", "физика" и "психология" и другие более частные познавательные категории. Но скрепляющая основа всего -  то, что держит все эти звенья вместе, сцепляет их и делает цепью -  "в".

"В" имеет значение и для понимания сущности любви, которая как бы сплетает любящих, влагает их друг в друга и обвивает друг другом. Любовь - это "в" как отношение двух личностей, состояние их взаимовключенности. В этом смысле "великую цепь бытия" можно истолковать как любовный взаимоохват всех ее звеньев.  Причем любовь - это "в" не как статическое "где" (in), а как динамическое "куда" (into), сила влечения, точнее, во-влеченности. Любящий хочет быть внутри любимого и одновременно объять его и замкнуть в себе: окружать собой окружающее себя. Любящие сплетаются вензелеобразно, как колечки в самой букве "в".

Предлог "в", таким образом, есть кольцо  взаимовключенности  или, как сказали бы гностики, взаимоплененности сознания и мира. Главная философская весть: в - есть.  В-естность всего.  Из этой "в-ести" могут быть выведены другие онтологические, познавательные, психологические, эстетические категории. Например, психология в значительной степени базируется на нашей способности восприятия: зрение, слух, осязание и другие ощущения, посредством которых внешний мир делается частью внутреннего. А эстетика - на нашей способности выражения: речь, жестикуляция, рисование, лепка, посредством которых наш внутренний мир делается частью внешнего. Восприятие и выражение пересекаются, точнее, взаимо выворачиваются в точке "в": мир во мне (восприятие), я в мире (выражение).

Напомню известную мысль Паскаля: "...С помощью пространства Вселенная охватывает и поглощает меня, а вот с помощью мысли я охватываю Вселенную" ("Мысли", 348). Для Паскаля достоинство человека - в том, чтобы мыслью охватывать Вселенную, которая охватывает его пространством. Но именно взаимоохват этих двух кругов создает самого человека как узел ввернутости-вывернутости, как главное "в" мироздания. Мысль человека - это непрерывность ее перехватов с окружающим миром:  мир охватывает человека в точке его тела, а человек охватывает мир в круге своей мысли.

Отсюда двойственное положение человека в мироздании, как страдающего и мыслящего существа, что кратчайше выражено в пушкинской строке: "Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать".  Мышлением человек охватывает то, чем он сам охватывается страдательно. Одно невозможно без другого,  как невозможно кольцам сцепиться, не охватывая друг друга. По словам Карла Ясперса, "объемлющее, которое есмь я, как бы объемлет объемлющее, которое есть само бытие, и одновременно объято им". [5]

Само наличие мыслящей личности (интеллигентного индивида) как представителя homo sapiens можно объяснить именно возрастающей сложностью и объемностью кольцеваний.  В растении содержится семя, которое само содержит в себе будущее растение, так что "в" действует и в природе, но лишь в малом объеме. Особенность сознания состоит в том, что оно может охватывать собой  бесконечность, которая простирается вне его, и при этом само охватывается этой бесконечностью - до степени своего почти-отсутствия в мире,  неявленности, невещественности. По своей материальной вместимости сознание меньше всего сущего, меньше горчичного зерна, ибо оно вообще не материально; а по своей идеальной вместимости оно превосходит окружающую вселенную. Таким образом,  наибольшее оказывается в наименьшем, и этим замыкается структура кольцевания:  всё, охватывая собой "ничто" (как называет сознание Сартр), само оказывается внутри него. Мыслящая личность - это и есть точка взаимовхождения и взаимосцепления наибольших колец, бесконечной вселенной и бесконечного сознания.

Итак,  кратчайшим ответом на вопрос об отношении сознания и материи может послужить одна-единственная буква, она же - морфема, слово, понятие и философская категория.  Мы не можем полностью объяснить, в чем смысл или причина этого "в", потому что "в" очевидным образом предшествует нашему вопросу и  деятельности сознания в мире.  Само разделение на сознание и мир есть следствие того, что для "в" требуются носители: кольца, звенья, горизонты, окружающие и окружаемые...   Эти две рамы: бытие и сознание - вставлены друг в друга, причем динамически чередуются в порядке взаимных обрамлений. "Сознание" есть название того исчезающе малого, что отовсюду окружается миром (материально), и одновременно того безгранично большого, что окружает его (идеально).

Взаимное кольцевание выражено в самом двукружном начертании буквы "в". Как и цифра 8, буква В - знак бесконечности: один круг входит в другой, как звено в звено, образуя "великую цепь бытия". На плоскости письма  эта фигура взаимосцепленности может быть выражена, конечно, только  соприкосновением колец в той точке, где трехмерно они  должны охватывать друг друга.

См.  "         " (знак пробела), Интересное, Служебные слова, Tэизм, Частотный словарь как философская картина мира

-------------------------------------------------------------
1. Частотный словарь русского языка, под ред. Л. Н. Засориной. М., "Русский язык", 1977, с. 807.  Из знаменательных слов самое употребительное в русском языке - глагол "мочь", но оно занимает в этом частотном списке только 35-ое место (3373 случаев употребления на миллион слов).

А вот данные интернета - поискового мотора "Google" (на сентябрь 2002 г.)  Если выделить "в" и его вариант "во", как отдельные слова, интервалами с двух сторон, то поиск принесет 145 миллионов употреблений  (отсюда можно сделать вывод, что вселенная русского интернета на данный момент состоит примерно из 3.33 миллиардов слов). Для сравнения: такие обремененные философской традицией слова, как "сознание" и "материя", употребляются гораздо реже, соответственно 438 и 60 тысяч раз.

Предлог "в" - одно из самых частотных слов и в других европейских языках. В английском языке частотный порядок такой,  в процентах к общему числу употреблений: : 6.18  the;  4.23   is, was, be, are, 's (= is), were, been, being, 're, 'm, am; 2.94  of;  2.68  and; 2.46  a, an; 1.80  in, inside (preposition).  Русское "в" передается по-английски не только предлогами in, inside (6-ое место),  но часто и предлогом at, который употребляется примерно в три раза реже, чем in, но в совокупности с ним мог бы передвинуть значение "в" на 4-ое место в частотном словаре английского.

2. В современной психологии, эпистемологии, когнитивистике (cognitive science) и философии сознания (philosophy of mind) по вопросу соотношения  сознания и действительности  (материи, тела, мозга)  выделяются такие направления, как материализм, физикализм, натурализм, функционализм, эссенциализм, дуализм, телеологизм, элиминативизм, эпифеноменализм, интеракционизм, панпсихизм, солипсизм, имманентный монизм, репрезентализм, интернализм, экстернализм, редукционизм, логический бихевиоризм,  нативизм, коннекционизм, компьютационализм,  и другие (см. библиографию). http://www.u.arizona.edu/~chalmers/biblio.html
Причем многие из этих направлений еще делятся на более частные разновидности или допускают смешанные подходы:  семантический физикализм, нередуктивный материализм, натуралистический дуализм и т.д. Но все они так или иначе решают вопрос об отношении сознания и материи,  ума и тела, мысли и мозга, понятия и действительности, ментальных и физических состояний  (consciousness and matter, mind and body, thought and brain, concept and reality, mental and physical states). См., например: Catalano, J. Thinking Matter: Consciousness from Aristotle to Putnam and Sartre. Routledge, 2000.  O'Shaughnessy, B.  Consciousness and the World. Oxford University Press, 2000;  Sturgeon, S.  Matters of Mind: Consciousness, Reason and Nature. Routledge, 2000.

3. Universals and Particulars: Readings in Ontology, ed. by Michael J. Loux. Notre Dame, London: University of Notre Dame Press, 1976, pp. 27-28.

4. Arthur O. Lovejoy. The Great Chain of Being. A Study of the History of an Idea. New York: Harper & Row, Publishers, 1965, p. 52.

5. Карл Ясперс. Философская вера, в его кн. Смысл и назначение истории, М., Изд. политической литературы, 1991,  с. 427.

Михаил Эпштейн