О мире мыслят не только философы, но и самые обыкновенные люди, которые не доискиваются общих принципов,  а просто и здраво рассуждают о множестве конкретных вещей.  В общем объеме словоупотреблений,  отнесенных всякий раз к конкретной вещи и конкретной цели, неминуемо должны выразить себя и первопринципы,  насколько они вообще выразимы в словах.  Философам стоит прислушаться к тому,  какие слова употребляются чаще других,  поскольку без них не может обойтись сам язык. Таков совокупный и бессознательный результат мысли миллионов людей,  думавших вoвсе не о  категориях,  а о туфлях,  зонтиках,  погоде,  соседях, книгах, политических событиях и т.д.  Обыденный язык  содержит в себе ту совокупную картину мира, которую и пытаются построить философы. Удивительно, что  они практически никогда  не прибегают к столь внушительному объективному свидетельству, предпочитая собственные логические умозаключения, которые, как правило, расходятся от одного автора к другому.

Философы спорят о том, что первично: материя или сознание, свобода или необходимость, личность или история? Одни считают важнейшим и первоначальным понятие духа,  другие  -  воли,  третьи  -  существования,  четвертые  - бытия, пятые  -  мышления...  А что думает об этом сам словарь  -  бескорыстнейший из свидетелей и неподкупный судья,  глядящий на мир миллионами глаз? Мир  -  это мириады людей, по-разному мыслящих о мире.  Что стоит на первом месте в их языке, то в первую очередь определяет их существование.

Частотные словари разных языков имеют много общего между собой,  по крайней мере в первых рядах наиболее употребительных слов.  Они-то и заключают в себе то основное,  что выделено в мироздании не тем или иным мыслителем,  а совокупной мыслительной работой всех говорящих.  С точки зрения языка,  "материя" или "сознание",  "природа" или "идея",  "единство" или "противоречие"  -  это понятия второстепенные,  специальные,  возникающие лишь в процессе дробления и уточнения  более глубоких и всеобъемлющих свойств мироздания. Согласно самому полному "Частотному словарю русского языка" под ред. Л. Н. Засориной (М., "Русский язык", 1977), слово "материя"  делит места с 2172 по 2202 по частоте употребления в русском языке со словами "самовар",  "конференция",  "партизан" и др.  Таким образом,  по свидетельству языка понятие "материи" примерно столь же важно для объяснения мироустройства,  как понятия "самовара" или "партизана",  -  вывод, неутешительный для материалистов, которые ставятся тем самым в ряд малых фетишистских групп,  наподобие поклонников самоварного чаепития.  К огорчению спиритуалистов, металексема "дух  -  духовный" отмечена,  по крайней мере в частотном словаре русского языка советской эпохи,  примерно таким же или даже чуть более низким рангом;  правда,  совместно с металексемой "душа - душевный" она передвигается примерно на 163 место,  в ряд таких слов, как "между",  "входить",  "ничто",  "второй",  "понять",  "всегда",  гораздо более существенных для постижения фундаментальных свойств бытия.

Еще одно важнейшее понятие,  положенное в основу многих
философских систем  -  это "бытие" или "существование".  Онтология как
учение о бытии является центральным разделом таких значительных
философий,  как гегелевская и хайдеггеровская.  Но язык часто
обходится без утверждений о бытии или небытии того или иного
предмета,  обсуждает его конкретные свойства,  не прибегая к
"экзистенциальным" суждениям.  "Быть"  -  важное,  но не основное
слово:  в русском языке оно занимает по частоте 6 место,  в английском
-  второе,  во французском  -  четвертое.  Другие категории,
например,  "разум" и "познание" (у рационалистов),  "чувство" и
"ощущение" (у сенсуалистов),  "польза" и "деятельность" (у прагматиков
и бихевиористов), "воля" (у Шопенгауэра), "жизнь" (у Ницше), также
отвергается языком, всей суммой его употребления,  в качестве
основополагающих.

Более существенны понятия "я" и "ты",  выдвинутые Мартином Бубером,  -  они принадлежат к самым употребительным в любом языке,  и никакое объяснение мира не может без них обойтись.  Бубер назвал местименную пару "я  -  ты"  "основным словом",  определяющим диалогическое отношение как центральное в мироздании; если судить по словарю,  отводящему этой мелаксеме 3-е место в русском и английском языках, он ошибся, но ненамного.

Таким образом, язык отбрасывает самые устоявшиеся философские понятия на периферию сознания:  они мало насущны для того мыслительного
процесса,  который ведет о мире сам язык,  во всей бессчисленной
совокупности своих речений. Философия пытается бороться с языком,
переворачивая его естественные пропорции,  ставя в центр своей
речевой подсистемы какой-то периферийный элемент,
малоупотребительное,  а то и вовсе несуществующее,  вымышленное
словечко,  вроде гегелевского "снятия" или хайдеггеровского
"временения". Эта борьба идет на пользу языку,  укрепляет
его мускулы,  расширяет творческие возможности,  обогащает систему значений и ассоциативных связей.  Так, значение слова "вещь" в немецком,  да пожалуй,  и в русском языках углублено его принципиальным
употреблением в системе Канта,  точно так же,  как слова
"противоречие" и "жизнь" имеют более наполненный смысл благодаря трудам Гегеля и Ницше. И все же, как ни пытается та или иная философская система утвердить свой порядок и иерархию смыслов,  победителем в этой борьбе выходит естественный язык, хранящий в сознании (или бессознательном) своего народа смысловые и ценностные приоритеты. Философия  дорисовывает, поправляет, но не перечеркивает картину мироздания, которая складывается в языке на протяжении столетий.

Сомыслие языку оздоровляет философскую мысль и оберегает ее от  произвола.  Язык как целое  - это и есть мера, задающая правильное,  соразмерное понимание действительности.  Но это понимание пребывает,  так сказать,  в бессознательном разуме целого народа или человечества,  а донести его до сознания отдельной личности  - это и есть дело философии,  которая объясняет и толкует то, что говорит сам язык,  как главный "отправитель" всех сообщений.

Что же есть первоначало мира?  -  не по мнению того или иного мыслителя,  а по мнению языка,  которое может мыслителем разъясняться и обосновываться,  но не оспариваться? Как правило, во главе частотных списков идут служебные слова (см.): артикли, предлоги, союзы, частицы. А также местоимения и функциональные глаголы, которые имеют формальный, грамматический, модальный смысл или вводят акты речи ("быть, мочь, сказать, говорить, знать"). И только  во второй полусотне начинают появляться существительные и прилагательные ("год, большой,  дело, время, новый, человек, люди, рука, стать, жизнь, видеть, день, хотеть"...)

 Вот десять самых употребительные слов русского и английского языка,  в процентах к общему числу употреблений:

4,29 в
3,63 и
1,92 не
1,73 на
1,38 я
1,33 быть
1,32 что
1,31 он
1,30 с (со)
1,07 а

6.18  the
4.23   is, was, be, are, 's (= is), were, been, being, 're, 'm, am
2.94  of
2.68  and
2.46  a, an
1.80  in, inside (preposition)
1.62  to (infinitive verb marker)
1.37  have, has, have, 've, 's (= has), had,  having, 'd (= had)
1.27  he, him, his
1.25  it, its

 См.  "         " (знак пробела), "В" как философема, Служебные слова, Tэизм (the-ism).

-----------------------------------------------------------------

Учение Якова Абрамова в изложении его учеников.  Составление и предисловие М. Н. Эпштейна  Л О Г О С. Ленинградские
международные чтения по философии культуры. Книга 1. Разум. Духовность. Традиции. Л., Издательство Ленинградского университета, 1991, сс. 223-231.

Михаил Эпштейн