Метареальный образ не просто отражает одну из этих реальностей (зеркальный реализм), не просто сравнивает, уподобляет (метафоризм), не просто отсылает от одной к другой посредством намёков, иносказаний (символизм), но раскрывает их подлинную сопричастность, взаимопревращение - достоверность и неминуемость чуда. "...Я знаю кое-что о чудесах: они как часовые на часахг" (О. Седакова). Чудеса блюдут законы иной реальности внутри этой, образ становится цепью метаморфоз, охватывающих Реальность как целое, в её снах и пробуждениях, в её выпадающих и связующих звеньях. Приставка "мета" прибавляет к "реализму" то, что сам он вычитает из всеобъемлющей Реальности.
При этом слова устремляются к пределу культурной всеотзывчивости, архетипической
и кенотипической (см. Кенотип)
многозначности, укореняются в глубинах языковой памяти. Метареализм
- поэзия подчёркнутых слов, каждое из которых стремится к максимуму значимости
и многозначности. Как самохарактеристика этой поэзии звучат строки Ивана
Жданова:
То ли буквы непонятны, то ли
нестерпим для глаза их размах -
остаётся красный ветер в поле,
имя розы на его губах.
Значение достигает такой интенсивности, что исчезает разница между
означающим и означаемым. От букв, составляющих имя розы, остается ветер,
окрашенный в цвет самого цветка: назвать - значит приобрести свойства названного.
В той сверхдействительности, которую исследуют поэты-метареалисты,
нет человечески условного противопоставления вещи и слова: они обмениваются
своими признаками, мир читается как книга, написанная буквами внестерпимого
размахаг.
Образная база метареализма - история мирового культуры, в её энциклопедических сжатиях и извлечениях. Метареальный образ - это маленькая словарная статья, микроэнциклопедия культуры, спресованной всеми своими жанрами и уровнями, переводящей себя с языка на язык. Отсюда отсутствие явно выраженного лирического героя, который заменяется суммой видений, геометрическим местом точек зрения, равноудалённых от вяг, или, что то же самое, расширяющих его до всверх-яг, состоящего из множества очей.
Метареализм не следует возводить к символизму , который подразделял
реальность на внизшуюг и ввысшуюг, вмнимуюг и вподлиннуюг, приготовляя
тем самым восстание этой внизшейг реальности и последующее торжество плоского
реализма. Метабола отличается от символа тем, что предполагает
взаимопроникновение реальностей, а не отсылку от одной, служебной, к другой,
подлинной. Привилегии уничтожены. В метареальном искусстве каждое
явление воспринимается как цель в себе, а не средство для постижения
или отображения чего-то другого. Нравственный императив, предназначенный
Кантом только для человека, распространяется метареализмом на весь
мир явлений.
Метареализм имеет мало общего с сюрреализмом, поскольку обращается
не к подсознанию, а к сверхсознанию, не опьяняет, а протрезвляет творческий
разум. "С сюрреалистическими образами дело обстоит так же, как с образами,
навеянными опиумом..." (А. Бретон, "Манифест сюрреализма"). Сюрреалисты
отталкивались от чрезмерно трезвой и сухой буржуазной действительности.
Метареализм отталкивается скорее от пьяной хмари и марева, обволакивающего
исторический горизонт коммунизма, и каждым образом зовёт к пробуждению,
к выходу из гипнотического опьянения одною, вэтойг реальностью, к многомерному
восприятию мира.
Поэты и художники-метареалисты, при всём различии индивидуальных
манер, объединяются метафизическим чувством пространства, через которое
каждая вещь граничит с чем-то иным, вперешагиваетг себя. Явления здесь
не фиксируются на уровне отдельных вобъектовг или всимволовг - дискретность
преодолевается непрерывностью силовых линий, эстетика которых отличает
метареализм
и от вжизнеподобногог, и от абстрактного искусства. В живописи - у Евгения
Дыбского, Игоря Гониковского - метареализм проявляется как снятие
оппозиции между "абстрактным" и "предметным": изображается структура, а
не эмпирическая поверхность вещей, но при этом сама структура обнаруживает
свою собственную вещность. Среднее между геометрически условной абстракцией
и реалистически очерченной вещью - это само пространство,
представляющее собой абстракцию от отдельных вещей и вместе с тем вещественную
наполненность и протяжённость самих абстракций. На метареальной
картине с пространства содран наружный слой, вкожаг (которую пристально
рассматривают гиперреалисты), но не обнажена геометрическая схема, анатомический
"костяк" (как в абстрактционизме). Срез проходит где-то посередине между
кожей и скелетом: среди мышечных напластований, волокнистых сплетений,
лимфатических узлов и кровеносных сосудов - всей той мягкой и проводящей
органической ткани, через которую совершается обмен веществ между вещами,
метаболизм
пространственной среды. Пространство в его многослойности, упругости,
способности простираться из себя и за себя, в его зримой мета-физичности,
- главный герой метареального искусства.
Особенности метареализма часто характеризуются по контрасту с другим
художественно-интеллектуальным течением этой эпохи - концептуализмом
(см.). Концептуализм - это поэтика чистых понятий,
самодовлеющих знаков, отвлеченных от той реальности, которую они вроде
бы призваны обозначать, поэтика схем и стереотипов, показывающая отпадение
форм от субстанций, слов от вещей. Метареализм - это поэтика
многомерной реальности во всей широте ее возможностей и превращений.
Условность метафоры здесь преодолевается в безусловности метаболы
(см.), раскрывающей взаимопричастность (а не просто подобие) разных миров.
Внутри одной и той же культурной ситуации концептуализм и метареализм выполняют
две необходимые и взаимно дополнительные задачи: отслаивают от слов привычные,
ложные, устоявшиеся значения и придают словам новую многозначность и полносмысленность.
Полемика между метареализмом и концептуализмом по своей логической сути воспроизводит давний и безысходный спор в средневековой философии между реализмом и номинализмом, умеренная разновидность которого так называлась - "концептуализм". Обладают ли общие идеи (например, "любовь", "благо", "красота") полнотой реальности или они ограничены лишь сферой слов (номинаций) и понятий (концептов)? Трудно разрешимый логически, этот спор по-разному разрешается и в современной поэтической практике: одной своей стороной идеи и реальность слиты, другой - разобщены. Устремление к цельности проводится до конца в метареализме, к расщеплению - в концептуализме. В одном случае выявляются творческие потенции реальности, способной к слиянию с идеей, в другом - ущербность идей, схематизированных вплоть до отслоения от реальности. Современная культура была бы неполна, если бы из нее было вытеснено одно из начал: аналитически-рефлексивное, концептуальное, или синтетически-мифологическое, метареальное.
См. Концептуализм, Метабола,
Универсика
-----------------------------------------------------------
M. Эпштейн. Парадоксы новизны. О литературном развитии Х1Х-ХХ веков.
М.,
Советский писатель, 1988, сс.139-176.
М. Эпштейн. Постмодерн в России: литература и теория. Москва, ЛИА Р. Элинина, 2000, сс. 106-140.
M. Эпштейн. "Тезисы о метареализме и концептуализме". "Что такое метареализм?", в кн. Литературные манифесты от символизма до наших дней. Сост. и предисл. С. Б. Джимбинова. М. ХХ1 век - Согласие, 2000, сс. 514-527.
Михаил Эпштейн