"Архетипами" Карл Юнг назвал обобщенно-образные схемы, формирующие мир человеческих представлений и устойчивыми мотивами проходящие через всю историю культуры. Поскольку архетипы коренятся в коллективном бессознательном, они изначально заданы психической деятельности всякого индивида, проявляется ли она в сновидениях или созданиях искусства, в древних религиозных памятниках или современной коммерческой рекламе. Такие архетипы, как "невинное дитя", "гонимый пророк", "философский камень" и пр., повторяются во множестве произведений, истоки их - в первобытной мгле бессознательного.

  Наряду с "архетипами" теоретики литературы и искусства часто пользуются понятием "типа", вкладывая в него представление о конкретно-исторических закономерностях, обобщенных в художественном произведении. В этом смысле "типическими" называют образы  Гамлета, Дон-Кихота, Онегина,  Обломова, поскольку в них преломились наиболее характерные особенности эпохи, нации, определенного общественного слоя. Если в архетипическом проявляется самый нижний, доисторический, вневременной пласт "коллективной души", то в типическом запечатлен ход истории, предстающей в своих социально обусловленных и конкретных проявлениях.

Однако архетипическим и типическим не исчерпывается содержание культурных форм и художественных образов, взятых в их предельной обобщенности. Универсальность может быть не предзаданной априорно и не ограниченной исторически, но устремленной к последним смыслам истории, к сверхисторическому состоянию мира,  в котором раскрываются и такие "схемы", "формулы",  "образцы", которые не имеют аналогов в доисторическом бессознательном. По контрасту с архетипами, эти духовные новообразования, пронизывающие всю культуру Нового времени и особенно ХХ века, называются кенотипами. Кенотип - это познавательно-творческая структура, отражающая новую кристаллизацию общечеловеческого опыта, сложившаяся в конкретных исторических обстоятельствах, но к ним несводимая, выступающая как прообраз возможного или грядущего. Если в архетипе общее предшествует конкретному,  а в типе - сосуществует с ним, то в кенотипе общее - это конечная перспектива конкретного,  которое вырастает из истории и перерастает ее. Все, что ни возникает, имеет свой сверхобраз в будущем, о чем-то пророчит или предостерегает, и эта кладовая сверхобразов гораздо богаче, чем ларец первообразов, в котором замкнуто бессознательное древности.

Например, "волшебная гора" в одноименном романе  Томаса Манна - образ архетипический, связанный с комплексом древнейших представлений о месте обитания богов (Олимп, Герзельбepr - гора, где Тангейзер провел семь лет в плену  у  Венеры). Что касается туберкулезного санатория, размещенного на ее вершине, то это кенотипический образ, в котором кристаллизуется исторически новая система понятий, развернутая Т. Манном в размышлениях о "новой, грядущей человечности, прошедшей через горнило глубочайшего познания болезни и смерти" [1]. "Славненький немец с влажным очажком", как называет Ганса Касторпа Клавдия Шоша, или рентгеновский снимок легких, который он выпрашивает у нее вместо обычной фотографии, - все это не просто социально характерные, "типические" детали, но и не "издревле заданные формулы" (как Т. Манн определил архетипы) - это кенотипические образы, через которые проходит новая культурная семантика, сформулированная Касторпом как "гениальный принцип болезни". В своих эссе, посвященных Ницше и Достоевскому, Т. Манн подчеркивает исторический характер возникновения "болезни" как культурного феномена - и вместе с тем ее универсальный смысл, по-новому организующий духовную жизнь человечества.  "...Именно его (Ницше) болезнь стала источником тех возбуждающих импульсов, которые столь благотворно,  а порой столь пагубно действовали на целую эпоху" [2]  Физиологическая  конкретика,  искусно  подобранная  в романе, - туберкулезный процесс как заболевание ткани,  снабжающей организм воздухом, самой тонкой и "бестелесной" из всех субстанций, - обеспечивает выход к художественной метафизике духа. Манновская кенотипика, рожденная конкретной культурно-исторической ситуацией: творчество "больных провидцев" Достоевского и Ницше; атмосфера утонченного разложения в "конце века"; "декаданс" в литературе и искусстве; опыт первой мировой войны, -  извлекает из этой ситуации все возможные смыслы, но не ограничивает их рамками эпохи, а, переплавляя в топику легочной болезни, придает им зсхатологическую окраску.  Кенотипы "туберкулезного санатория" и "рентгеновской пластинки", при всей своей очевидной универсальности,  никак не запроектированы на исходных уровнях "коллективного бессознательного" и не имеют аналогов в древней мифологии.

Кенотипы можно обнаружить не только в сфере литературно-художественной, но и среди тех реалий современной техники, быта,  культуры, значение которых выходит и за рамки собственной предметности, и за грань современности как таковой.  Кенотипично метро - система подземных склепов, наполненных не могильным покоем, но суетой и движением миллионов живых. Кенотипичность того или иного жизненного явления обнаруживается в его мгновенно угадываемой символической емкости, в обилии метафор и аналогий, сопровождающих процесс его общественного осознания: например, рак часто осмысляется как болезнь социальнoго организма, злокачественное упрощение и однородность его структур ("Раковый корпус" А. Солженицына).

  Согласно распространенному представлению об архетипах, все новое - это феноменальная оболочка "перво-сущностей", фонд которых остается от века неизменным.  Однако сущность может быть так же нова, как и явление.  Время не только варьирует изначально заданные архетипы,  его задача более фундаментальна - творчество новых типов, причем не только таких, которые остаются обобщениями своей эпохи, но и таких, которые обретают сверхвременное аначение. Кенотипичность - это возможность универсализации нового исторического опыта,  перспектива, обращенная не к началу, а к концу времен,  как их растущая смысловая наполненность и вместимость.

Соответственно для обозначения этих открывающихся измерений культуры нужна новая, проспективная терминология, которая отсылала бы не назад, к доисторическим фазам и формам сознания, а вперед. В размышлениях о современной культуре постоянно всплывают термины "мифологема", "архетип", которые подменяют суть дела; сверхисторическая направленность и универсальность, которые возрастают в современном сознании,-  вовсе не архаического, предличного образца, и ретроспективная терминология здесь не годится.

Введение понятия "кенотип" в принципе не противоречит теории бессознательного, поскольку сам К. Юнг  предполагал в нем возможность резких метаморфоз, предвосхищающих исторические сдвиги. Бессознательное, по  Юнгу, способно к творчеству нового, исторически  подвижно и продуктивно. Но тогда тем более важно выделить в нем консервативные, охранительные слои, относящиеся к области архетипов, и слои динамичные, созидательные, производящие  кенотипы.

См.  Протеизм, Прото-, Семиургия, Футурологизм

 [1] Манн Т. Собр. соч., М., ГИХЛ, 1960, т. 9, с. 171.

 [2] Там же, т. 10. с. 352.

---------------------------------------------------------
M. Эпштейн. Парадоксы новизны. О литературном развитии Х1Х-ХХ веков. М.,
Советский писатель, 1988, 388-392.

Михаил Эпштейн