Константин Юон. Новая планета.
Конец 20-го века в России - время взрывного распространения новых интеллектуальных движений и религиозных сект. Многие из них перенесены с Запада, но есть и такие, которые начинают перекочевывать на Запад из России - страны с традиционно развитой сектантской моделью маргинального поведения и абсолютистского сознания. Данный журнал посвящен обозрению новых идейных движений, "толков" и "согласий" как светского, так и религиозного характера. Особый интерес представляют "сообщения с мест", свидетельства очевидцев, участников и вождей новых обновительных и мироспасительных движений, их программы, философско-теологические обоснования. За исключением политических движений и научно-специальных программ, все другие "измы", "верия", "святства", "воинства", "согласия" - философские, культурные, эсхатологические, относящиеся к общему мировоззрению и личностной ориентации, - входят в круг интересов данного журнала.
Оглавление
Како веруеши? Проблемы церковной (организованной) религиозности. Игумен Вениамин (Новик), кандидат богословия из Санкт-Петербурга, размышляет о разных типах современного религиозного и псевдорелигиозного мировоззрения, в том числе о тех о тех прицерковных людях, которых, в отличие от Спасителя, можно назвать "спасателями".
От редактора
С мая 1986 г., когда был принят закон о "любительских объединениях" и "кружках по интересам", началась новая, посткоммунистическая эпоха российского сектантства (мы употребляем этот термин в нейтральном смысле ). На горизонте советской цивилизации взошла невиданная планета, вызвавшая ликование одних и отчаяние других, - историческое тело новой цивилизации (как на картине Юона, озаренной эсхатологией революционных времен).Следует прежде всего отметить книжный характер современного сектантства, которое и раньше возникало на самых верхах русской культуры, сознательно искавшей расколов и размежеваний с господствующей идеологией. Сошлемся на мнение крупнейшего исследователя русского сектантства А. С. Пругавина, который еще в начале ХХ века отметил социальный сдвиг в русском сектантстве, выдвинувший на первый план образованные слои.
"Распространенное у нас мнение о том, что религиозное сектантство составляет исключительную принадлежность темной, серой массы и что различные религиозные секты гнездятся лишь в крестьянской среде и в среде низового городского населения. . ., совершенно не отвечает действительности. С давних пор религиозные искания являются характерной чертой русского народа, и не только его низов, то есть крестьянства и рабочей массы, но и средних, интеллигентных и буржуазных слоев, а также высших и аристократических кругов. /. . ./ Теперь в рядах последователей разных сект все чаще и чаще появляются интеллигентные люди, с высшим образованием, - которые начинают играть видную роль в сектантском мире. При участии интеллигентных лиц возникли новые религиозные учения, новые секты, последователи которых организуются в особые общины" (1).
Тем более укрепилась интеллигентская основа сектантства в позднее советское время, через полвека идеологической диктатуры, которая придала нашей культуре еще более начетнический, умозрительный характер. Все идейные движения, даже оппозиционные по отношению к правящей идеологии, стали возникать сверху, от интеллектуальных кругов, а оттуда уже узкими ручейками перетекали в массы. Идейные движения 1970-х - 1980-х годов почти все зародились среди интеллигенции, которая и была основным сословием идеократического государства. От интеллигенции оно получало свои идейные обоснования, и оно же обрушивало на интеллигенцию всю монолитную тяжесть своих идей, так что интеллигенция при идеократии выступает и как привилегированное, и как самое гонимое сословие. Сектантство - это, по сути, выраженная в религиозных понятиях идеология нашей интеллигенции, точнее, сумма таких идеологий, расходящихся по радиусам во все стороны от "центра" государственной идеологии. В посткоммунистическую эпоху, наоборот, государство пользуется всеми этими центробежными движениями, чтобы заново собрать их в себя, слепить из множества сект одну надсектантскую, всенародную идеологию.
Такова наша духовная традиция, идущая от Чаадаева и славянофилов, от Достоевского и Толстого, от мыслителей серебряного века: религиозность как выражение крайних пределов требовательной, взыскующей мысли. Социальные, национальные, эстетические, философские, даже научные идеи и просто бытовые предпочтения - все они, доведенные до крайности, приобретают форму духовного абсолюта и религиозного вероучения. Вот почему любая российская идеология раньше или позже переходит в теологию, в учение о высшем и окончательном смысле человеческой жизни, а любое общественное движение, если оно не сумело захватить власть, превращается в ересь и секту. Абсолютизм содержания и сепаратность формы - два дополнительных признака секты. Очевидно, сектантство - предрешеннная России форма "выживания" мысли в условиях страшного давления на нее со стороны государства. Основная цель журнала - донести до читателя новую "сумму теологии", сложившуюся в результате коммунистического эксперимента, когда одна из прежних сект стала правящей, а прочие стали возникать в оппозиции к ней и отчасти - по ее же образцу.
1 Пругавин А. С. Раскол сверху. Очерки религиозных исканий в привилегированной среде. СПб., 1909, сс. 42, 47-48.
Гуманитарные журналы Интелнета
Указатель русских страниц ИНТЕЛНЕТА
Виртуальная библиотека Михаила Эпштейна