Как правило, мы живем в плоскости однозначных действий, прямо подчиненных какой-то утилитарной цели: идем по улице, чтобы дойти до нужного дома, смотрим в окно, чтобы узнать, какая погода. Но представьте себе, что вы стоите в очереди за продуктами, а на вас в это время смотрит Будда. Что вы сделаете? Выйдете из очереди, устыдившись грубой материальности своих действий? Но кто другой будет стоять в очереди вместо вас? Нет, вы останетесь в очереди, испытывая на себе взгляд Будды, и постараетесь сделать свое стояние достойным этого взгляда. Это и есть метапрактика, то есть выполнение самых обыденных, житейски необходимых действий как возможностей или условий какого-то высшего служения, как упражнений на решение метафизических задач. Обычно медитация или молитва предполагает уединение, созерцательность, отрешение от повседневной практики, сосредоточение на своем внутреннем "я", исключение всех внешних отвлекающих обстоятельств.
Вот характерный отрывок из суфийского трактата:
"Для медитации суфию следует: 1. Совершить ритуальное омовение (возу). 2. Надеть мягкую и легкую одежду и расстегнуть пуговицы, чтобы тело было полностью расслаблено. 3. Сидеть на полу или на земле. 4. Воздерживаться от движения. 5. Держать глаза закрытыми. 6. Затворить окно мысли и воображения..." и т.д. (1 )Это суфийское понятие о медитации критикуется в работе А. П.
"Суфийская медитация - это разрыв с привычным состоянием бодрствующего человека: от него требуется особая поза отрешенности, полная неподвижность, отказ от зрения. Это образ прекращенной жизни, тогда как метапрактика - медитация внутри продолжающейся жизни, более того, медитация посредством зрения, посредством движения, посредством действия. Бог пребывает с нами в вечности, а значит, здесь и сейчас - он пребывает с нами, когда мы работаем в поле, гуляем в лесу или приготовляем пищу, и задача не в том, чтобы отказаться от своих обычных действий, а в том, чтобы просветлить их изнутри, соотнести с той вечностью, которая в нас.
В пояснение тезиса о воздержании от движения, суфийская мудрость приводит такой эпизод. Шибли однажды увидел Нури, медитирующего в состоянии такой неподвижности, что замерли даже волосы на его теле. Он спросил Нури, где тот научился такой медитации. Нури ответил: "От кошки, которую я увидел неподвижно сидящей у мышиной норы. Поджидая мышь, она шевелилась даже меньше, чем я сейчас".
Пример с кошкой не подтверждает, а скорее опровергает мысль автора и обращается против суфийской мудрости. Неподвижность кошки, с которой берет пример мастер медитации, - это для кошки вовсе не особая, самодостаточная поза, а часть естественного ритуала охоты за мышью. Кошка - пример абсолютной ловкости, из любого положения достигающей своей цели, и замирание - лишь одна из многих уловок этой победительной стратегии. Именно этой включенности в естественный ход жизни и недостает суфийской медитации, которая, как многие древние мистические учения, ищет Бога за пределом жизни, в преодолении и отторжении от повседневности.
Метапрактика, в отличие трансцендентной медитации, - это искусство кошачьей ловкости в движениях духа, это стратегия обращенности к Богу из любого положения, в которое нас ставит жизнь. Если нужно, мы медитируем в неподвижной позе лотоса, но гораздо чаще мы медитируем изнутри тех дел, забот, тревог и устремлений, из которых и состоит человеческая жизнь. Каждое действие, даже самое суетное, может стать притчей о призвании человека, о его вечном уделе: сеять зерно, разливать вино, пасти скот, ловить рыбу, жаждать и насыщаться, трудиться и праздновать... Вопрос в том, насколько эта притчеобразность собственных действий осознается нами, насколько мы воспринимаем и переживаем второй план своих будней, более того, формируем эти будни по образу притчей, как значимый текст, который записывается в книгу жизни.
...Традиционное противопоставление медитации и практики преодолевается метапрактикой, для которой даже стояние в очереди есть упражнение в метафизике. Метапрактика - это такая медитация, которая расширяет смысл повседневных действий, помещает их в бесконечно растяжимый смысловой континуум. Любое действие оказывается потенциально столь же многозначным, как написание философского или художественного текста. Важно овладеть элементами этого метапрактического письма, осознать смысл букв и правила их значимых сочетаний.
Тогда, выстояв в очереди за продуктами или зайдя в гости к приятелю, т.е. совершив ряд житейских поступков, вы почувствуете, что создали некое произведение в жанре метапрактики, которое отличается смысловой законченностью. Это может быть одно предложение - афоризм, или несколько многозначных метафор - лирическое стихотворение, или рассказ, состоящий из нескольких эпизодов, но в любом случае - некий текст, состоящий из поступков и действий, продиктованных житейской необходимостью, но к ним несводимый, притчеобразный, иносказательный... ...Метапрактика - это притчетворение повседневности. "