Объединение вер, особенно под эгидой разума, провозглашалось и раньше (например, в 18-ом веке у Г.Э.Лессинга). Однако лишь на определённой исторической почве,  такой, как массовый атеизм советского общества, подобное объединение становится живым чувством и потребностью.  Атеизм, отрицая в равной степени все веры, тем самым наглядно обнаруживает то, что их объединяет.  В своей позитивности веры не могли соединиться, обремененные твердыми историческими, национальными и семейными традициями.  Когда же происходит разрыв с традициями, обнаруживается некая единая, вневероисповедная, сверхисторическая форма самой веры.  Бедная религия и есть общий знаменатель всех вер, их всеобщая форма, ставшая содержанием постатеистической веры.Атеистический разрыв с религиозными традициями ведет к постатеистическому их объединению. В других исторических условиях это был бы искусственный экстракт, вымученная, схоластическая  "единая вера", измышление кабинетных философов, утопистов.  Но там, где реальностью стало отрицание всех вер, там и единоверие становится живой, настоятельной реальностью.  Такой единоверческий комплекс можно далее обозначить как "теомонизм" (см.)  -  уже не  "единобожие"," единый Бог" (монотеизм), но  "Богоединство", "единство в Боге".

Представим себе молодого человека из типичной советской семьи, на протяжении трех-четырех поколений начисто отрезанной от каких-либо религиозных традиций. Слыша в своей душе некий призыв свыше, голос Иного, этот молодой человек никак не может определить, куда же ему идти, под крышей какого храма укрыться.  Все исторические религии ему равно далеки, а голос раздается все ближе и ближе. Молодой человек идет в православный, или католический, или баптистский храм, в мечеть или в синагогу, - и всюду видит  исторически сложившиеся формы богопочитания, тогда как ему хочется знать Бога целым и неделимым. Человек ищет веры - а находит вокруг одни только вероисповедания.

        В этом разрыве между верой и вероисповеданиями и возникает бедная религия, не имеющая ни устава, ни книг, ни обрядов. В 1970-е - 1990-е гг. из атеизма  уходит гораздо  больше людей, чем приходит в храмы.  Они уходят - и не доходят, остаются где-то на распутье, в точке равного приятия всех вер как ведущих к единству веры.

        Именно  безверие советских лет сформировало такой тип современного человека, про которого нельзя определенно сказать ни "православный", ни "иудей", ни "мусульманин" -  но просто "верующий". В большинстве стран это понятие почти не употребляется, как лишенное смысла. Верующий во что? Какой деноминации? Но в Советском Союзе все верующие были уравнены по отношению к господствующему неверию - и вера, теснимая со всех сторон,  стала наполняться каким-то  положительным содержанием. Просто вера. Просто в Бога. Бедная религия - это религия без дальнейших определений, столь же прямо и цельно предстоящая Иному, как неделимо Оно Само.

         В  душе бедного верующего нет никаких догматических предпочтений, которые создаются непрерывной исторической традицией, крепким семейным религиозным укладом. За семьдесят лет атеизма в духовной жизни страны была вытоптана такая ровная пустыня, что мелкими стали казаться  межи, сохранившиеся от разных исторических религий. Глас вопиющего в пустыне : "В пустыне приготовьте путь Господу... Всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся, и неровные пути сделаются гладкими. И явится слава Господня, и узрит всякая плоть спасение Божие..." (Исайя, 40, 3-5). Этот  призыв был с жутковатой точностью осуществлен советским атеизмом, который именно что подготовил путь Господу, преследуя и вытаптывая все веры, сравнивая горы и долы, чтобы раздвинуть широкое пространство для собирания разных вер.

        Чаще всего бедный верующий присоединяется рано или поздно к какой-нибудь исторической традиции, становится православным или иудеем, но гулкое пространство пустыни, раз пережитое, остается в нем навсегда.  Обычно люди  приходят к Богу через храм, куда  вступают еще детьми. В постатеистической России люди приходят в храм через Бога.

  В отличие от традиционных религий, имеющих богатую историю, бедная религия живет не столько памятью, сколько надеждой. Есть прошлое, где разделились источники всех вер: одна идет от Моисея, другая от Кришны, третья от Будды, четвертая от Христа, пятая от Магомета. И есть будущее, где сходятся пути разных вер, где сам Бог завершает путь Земли и является как всё во всем. Такое Богоявление не может состояться отдельно для разных стран или вер.  Учредители религий различны, а Бог, которого они исповедуют и прихода которого ожидают,  -  един.

        Тенденция к объединению разных вер существует и на Западе -  как экуменическое движение внутри христианства, или как поиск всемирного религиозного синтеза, объединяющего иудаизм и христианство с буддизмом и индуизмом. Но все это происходит на почве уже состоявшихся, богатых, развитых религиозных традиций, как попытка наладить их сближение, диалог.   Путь бедной религии, вышедшей из атеистического небытия и ведущей к единству веры через пустыню безверия, - это уникальный российско-советский путь.

        Статистические данные, позволяющие судить о  доле "бедных верующих" в составе религиозного населения страны, широко варьируются. Согласно опросу, проведенному в декабре 1995 г. Центром социологических исследований при МГУ (руководитель - С.В.Туманов),  вера вне вероисповеданий охватывает примерно 18% религиозного населения, что выступает как значительный социальный фактор на фоне 71% православных, О,2% католиков и 0,7% протестантов. Людмила Воронцова и Сергей Филатов в работе "Религиозность и политическое сознание в постсоветской России"  утверждают : "Основной соперник православия - не другие религии, но быстро растущая категория людей вне конфессиональной принадлежности - "просто христиан". Их число выросло в 2,5 раза за три года, 1989-1992, и в 1992 составило 52% населения, тогда как число православных (всех юрисдикций) понизилось" (Religion, State and Society. Keston Institute (England), vo. 22, No. 4, 1994, p. 401). Очевидно, что "бедная вера" -  не  умственная фантазия, а реальность общественной жизни России, которая ищет своего теологического осмысления.

См. также Метапрактика, Постатеизм, Теология слуха, Теомонизм

---------------------------------------------------------------

М. Эпштейн. Вера и образ. Религиозное бессознательное в русской культуре ХХ-го века. Тенафли (Нью Джерси, США), Эрмитаж, 1994.

М. Эпштейн. Пост-атеизм, или Бедная религия. Октябрь, #9, 1996, с.158-165.

Иван Соловьев. Мессианские речи. Составление и предисловие М. Эпштейна. Октябрь (Москва), 1998, #7, 148-167.

Атеизм как духовное призвание. Из архивов проф. Р. О. Гибайдулиной. Публикация М. Эпштейна. Звезда, #4, 2001, 160-174.

Михаил Эпштейн