Ангелизм как самостоятельный тип миросозерцания сложился на исходе 20-го века на Западе. В 1980-е-1990-е годы появилось несколько серьезных и влиятельных фильмов и книг, главными героями которых выступают ангелы. Наибольшую известность приобрел фильм немецкого режиссера Вима Вендерса (Wim Wenders) "Крылья желания" (1988; первая премия за режиссуру на 40-ом Каннском кинофестивале), в котором ангелы спускаются в земную жизнь, смешиваются с людьми, отчасти даже становятся ими. Они обнимают людей за плечи, заглядывают им в глаза, улыбаются светлой и грустной улыбкой, в которой всепонимание граничит с непониманием, - но главное, даже и не пытаются чему-то их научить, передать им какую-то весть. Фильм заканчивается сценой, где ангел по имени Даниэль, ставший человеком, стоит на арене цирка и крепко держит веревку, на которой кружится, парит, взлетает любимая им акробатка Марион. Мужское пробуждается в ангеле, ангелическое раскрывается в женщине. Он спускается, она воспаряет. Этих новых ангелов нельзя однозначно отнести к категории светлых или темных, они не уверены в собственной миссии, они вступают в мучительные, им самим непонятные отношения с людьми.
По статистическим данным, примерно 8 миллионов американцев в той или иной форме встречались с ангелами, которые предупреждали их об опасностях, исцеляли от смертельных болезней - либо, наоборот, звали их за собой и помогали умереть с ясной душой и упованием. О том, что ангеловедение вышло за рамки эзотерики и вошло в повседневный состав культуры, свидетельствует успех таких популярных сочинений, посвященных ангелам, как "Ангелы - вымирающий род", "Ангелическое целительство", "Книга ангелов", "Ближе к свету", "Вестники света", "Забота души", "Огонь в душе".
Возвращение ангелов, как ни странно, подготовлено всем ходом истории.
В средние века в центре вселенной стоял Бог, в Новое время - человек.
Теперь выясняется, что и теоцентризм, и антропоцентризм имеют свои отрицательные
стороны - церковный догматизм либо государственный тоталитаризм: костры
инквизиции, печи Освенцима. Вот почему нужно найти какое-то среднее, промежуточное
звено в духовной иерархии - инстанцию не слишком потустороннюю, чтобы не
лишать вкуса земную жизнь, но и не слишком мирскую, чтобы не потерять высшие
ориентиры. В этой иерархии срединное место занимают ангелы - они-то и оказываются
в центре современного полурелигиозного сознания.
Ангелы покинули европейскую цивилизацию вместе с упадком веры в потусторонний мир - но теперь, в результате нескольких веков технологической работы, потустороннее и сверхъестественное снова приближается к нам, уже во плоти этого мира, именно как итог его самоотчуждения. Изображения, отчужденные от своих подлинников, звуки, отчужденные от говорящих, серебристые лайнеры, взмывающие за облака, - таковы ангелические приметы современной цивилизации, которая становится все более призрачной, знаковой, "вестнической". Ангелизация - это новейшая фаза истории, или скорее пост-истории, приходящая после индустриализации, автоматизации, атомизации и прочих революционных технологических свершений эпохи модернизма. Телефоны, телевизоры, компьютеры, авиалайнеры, ракеты - ангеличны, в том смысле что они представляют инобытие разума в самодействующих физических телах. Именно предельная технологизация и деперсонализация всей культурной среды раскрывает в ней присутствие "иных духов", именуемых ангелами.. На исходе 20-го века обнаруживается уже не просто "бездушный" итог технологического отчуждения, но загадочная, сверхчеловеческая форма его одухотворенности (см. Технософия). То, что модернистским критикам западной цивилизации - марксистам, экзистенциалистам, гуманистам-психоаналитикам (таким, как Хайдеггер, Сартр, Лукач, Фромм) - представлялось отчуждением и обездушиванием человеческого, на самом деле придавало ему ангельскую форму, которая и открывается постмодерному сознанию: прозрачная плоть, всепроникающий голос, высоко несущие крылья. На место модернистской критики бездушной цивилизации и ностальгии по ее архаическим, стихийно-природным, или классическим, разумно-человеческим формам приходит постмодерное любование новыми, отчужденно-духовными, ангелическими формами этой цивилизации.
Но есть и огромная разница между древней верой в ангелов как слуг Божьих, окружающих его престол, поющих ему осанну, - и современным ангелизмом, в котором, как правило, даже нет упоминания о Всевышнем. Нынешние ангелы - это вестники без Вести, суверенные духовные существа, над которыми нет eдиноначалия, нет всемогущей и всеведущей воли. Ангелизм - симптом современного состояния культуры, которая хочет - и никак не решается стать религиозной. Анатомия ангелического - это духовная эклектика постмодернизма, уже ускользнувшего от строгих постулатов единобожия и вместе с тем успевшего пройти через мучительные искушения атеизма и вялое безразличие агностицизма. Все это уже позади: и вера во Всевышнего, и неверие в Него...
Что остается - так это общение с ангелами, чистыми духами, являющими такое же разнообразие запредельных разумов и воль, как разнообразны земные культуры в представлении постмодернистской теории "многокультурия". Ангелизм - это и есть трансцендентный извод плюрализма, религия постмодерна, когда утверждается множественность равноправных и самоценных духовных существ взамен одной истины, одного господствующего Сверхсущества. Сверхчувственный мир постигается как обитель множественных индивидуумов, за которыми уже не очерчивается фигура вселенского "диктатора", демиурга. Ангелизм - новое приключение западного духа, ищущего множественности не только в политике и культуре, но и в религии, как откровения о природе сверхчувственных миров. Ангелы, освобожденные от своего "средневекового" служения у монаршьего престола, являют множественность в самом основании духовной вселенной, которая не может быть сведена к одному метафизическому принципу или выведена из одной сверхъестественной воли.
В то же время никоим образом нельзя смешивать ангелизм с неоязычеством, возрождением многобожия, культом природных стихий. Язычество знает, где живут боги, тогда как ангелизм находится в неведении о богах. Разница между ангелами и богами, несмотря на общность множественного числа, в том, что ангелы прозрачны и сиротливы, тогда как боги яростно и ликующе властвуют над землей. Многобожие освящает первозданные силы природы и может действовать заодно с экологическими и неофашистскими движениями, но оно не затрагивает нерв современного религиозного мироощущения, рожденного смертью Бога, а вовсе не его перевоплощением в пана или наяду. Изобильно-телесные боги язычества могут удовлетворить только отчаявшихся маргиналов и аутсайдеров, выпадающих из своего времени и мечтающих об "архаическом перевороте", о революционном возврате Традиции, о первобытном политеизме, вместо того, чтобы двигаться дальше, за пределы монотеизма и атеизма.
Ангелизм - это следующая, пост-атеистическая стадия мировоззрения (см. Постатеизм). Ангелы - не боги, они всего лишь посланники, забывшие о том, кто их послал, или скрывающие это от себя и от людей; это посланничество без Пославшего придает им растерянный и отчужденный вид. В ангелах современный человек узнает себя, потому что сам давно уже оторвался от почвы и куда-то летит, не имея ориентиров ни сзади, где исчезает в промышленной дымке истощенная земля, ни впереди, где тают очертания единосущего Творца.
И языческие боги, и Бог единобожия обладают полнотой самодействующей сущности, тогда как ангелы - только представители Чего-то Другого, что само никогда не являет себя. Ангелы - это всегда только следы, подобно "следам без подлинников" в терминологии Жака Деррида, - следы, ведущие в потусторонний мир, но вовсе не свидетельствующие о его реальности. Ангелизм - это следствие религиозной деконструкции потустороннего мира, от которого остаются только знаки без означаемых, только посланники, за которыми нет Пославшего их. Ангелизм - это глубинная безосновность мира, в котором даже потусторонние силы, призванные его объяснить и обосновать, лишены "происхождения", "божественной природы" - и оказываются вторичными, "передающими". Эта бесконечная передаваемость, непрерывное посланничество, в котором нет Пославшего, и образует безысходный круг и томление постмодерного вестничества.
Слухи передаются, но нельзя обнаружить их источник - они с самого начала выступают в форме чего-то "уже" слышанного. Ангелы - это слухи о потусторонних мирах, но кто пустил эти слухи, чему они соответствуют, кто за ними стоит - людям не дано знать. Ангелизм - это построение веры в сослагательной модальности, после того, как она лишилась изъявительной и повелительной модальностей, утверждений сущего и должного. Это гипотетическое состояние религиозного ума, который ищет тесного промежутка между тезисом и антитезисом, между верой и неверием, находя, что и синтез между ними невозможен. Вот в этом различии между верой и неверием - там, где снята противоположность между ними - и являются ангелы, как множественный выбор веры, утратившей вкус догмата и непогрешимости. В эпоху постмодерна уже невозможны ни чистый политеизм, ни чистый монотеизм, ни чистый агностицизм. Что еще возможно - так это само состояние возможности, ангелы без Бога, вестники без Вести, слухи вместо Откровения, - смутные метафизические слухи, передающиеся оттуда сюда.
См. Ангелоид, Постатеизм, Существоведение
--------------------------------------------------
Mikhail Epstein, Alexander Genis, Slobodanka Vladiv-Glover. Russian
Postmodernism: New Perspectives on Post-Soviet Culture. New York,
Oxford: Berghahn Books, 1999
Михаил Эпштейн